Магнус Красный: Повелитель Просперо - Страница 25

Магнус вогнал свою силу в их головы, разрывая бесчисленные сети нейронных связей. Под их единый ментальный вопль он вывернул их мысли с напряжением команды матросов, выбирающих грот, и превратил этих людей в своих марионеток.

Резко свернув, «Гибельный клинок» протаранил красный корпус подходящего с фланга «Палача». Ближняя гусеница «Лемана Русса» оторвалась от земли, бронемашина перевернулась набок. Сверхтяжелый танк протащил ее метров на двадцать вперед и с размаху вдавил в рухнувшую стену. Мехвод прибавил газу, из-под траков буксующего исполина полетели камни и пыль, двигательный блок недовольно закашлял смрадными выхлопами.

Примарх отдал команду в сознании стрелков «Гибельного клинка». Миг спустя оба танка исчезли за огненной пеленой непрерывных залпов из всех орудий. «Палач» просто исчез в первую же секунду, а наклонную лобовую броню сверхтяжелого танка пробил залп, выпущенный прямо в пластину. Изрыгая густой черный дым из пробоин, «Клинок» задним ходом выехал с места уничтожения собрата.

Объятые пламенем Драконы с криками скатывались по корпусу.

Магнус не мешал им гореть.

Сквозь копоть и языки огня над сокрушенным танком он заметил последний «Носорог». Примарх ожидал, что экипаж выйдет из боя, сбежит от верной смерти, но бронемашина с ревом понеслась на него. Болтерная турель разразилась очередями масс-реактивных снарядов; Магнус обратил их в завитки ароматного пара, вытянул руку и поднял БТР над землей.

Траки беспомощно завертелись, но машина не прекращала стрелять. Примарх неподвижно стоял перед стеной пылающей бронетехники в окружении мертвых и умирающих. Безумие этих минут пробудило в нем ярость неведомой прежде силы.

Циклоп разделил БТР на детали: вытащил все заклепки, выкрутил каждый винт, распорол сварные швы. Он ничего не повредил и не разрушил, так что любой технодесантник, при наличии времени и терпения, смог бы восстановить бронемашину.

В центре разобранного «Носорога» парили двое членов экипажа, подобные космонавтам в невесомости. Стрелок потянулся к пистолету. Магнус за один удар сердца разогрел тело солдата до тысячеградусной температуры, и предатель взорвался гейзером горячего кровавого пара.

Затем примарх потянул к себе мехвода; тот в попытках воспротивиться неодолимой силе размахивал руками, задевая болты и шайбы. Держа неприятеля перед собой, Магнус движением мысли сорвал с него шлем. Лицо солдата оказалось самым обычным — но что ожидал увидеть Повелитель Сынов? Морду чудовища? Какой-то зримый отпечаток содеянного зла?

Нет, это был просто человек с бледной, жирноватой кожей танкиста. Правда, в его глазах Магнус не заметил смеси ужаса и благоговения, обычной для смертных, впервые встретивших одного из примархов. Пораженных взглядов удостаивались даже Робаут и Рогал, суть которых могли воспринять обычные люди.

— Прикончи меня! — заорал изменник. — Я должен умереть!

— И ты умрешь, — пообещал Магнус, — но сначала расскажешь мне, почему вы хотели убить планетарного губернатора.

Мужчина расхохотался, хмельной от дурманящих веществ и пламенной убежденности. Слова хлынули из него неудержимым потоком:

— Началось Великое Вымирание, и нужно радоваться концу времен, а не бояться его! Ты со своими воинами-дьяволами мешаешь вознесению, что было обещано нам, когда Ночь Ночей опустилась на Галактику! Избранные воспарили на небо, но нас обошли стороной, не позволили занять заслуженное место подле Владыки Бурь. Однако мы сохранили веру, и пришел наш черед, как предсказывала «Книга Левиафана». Мы сгорим в пламени гибели Моргенштерна, чтобы переродиться. Так записано, и так будет… Слава Шайтану!

Теперь примарх понял, почему солдат смотрел на него без трепета. Танкист не исповедовался — он проповедовал с пылом фанатика. Все его восхищение уже было отдано придуманному кем-то созданию, неведомому и непостижимому, незримому и неосязаемому, существование которого никто не мог опровергнуть.

Слепая вера служила предателю броней против сомнений.

— Я пришел спасти твой народ, — возразил Магнус.

— Нам не нужно спасение, — ощерился танкист. — Мы не хотим спасения. Ты — дьявол, один из падших ангелов, обреченный на великую кару Владыки Бурь. Он обрушит пламя Свое на тебя и твоих безверных сынов.

— Мне почти жаль тебя, — сказал примарх. — Тебе скормили банальную ложь и выдали ее за сокровенную истину.

— Ты ошибаешься, ибо мне ведома правда. Когда смерть заберет меня, я окажусь среди благословенных.

— Думаешь, смерть принесет тебе избавление?

— Я знаю, что так будет.

— Значит, я оказываю тебе услугу, — произнес Магнус и сломал мужчине шею.

Он выпустил из мысленной хватки труп и детали «Носорога». На руины просыпался блестящий металлический град, под лязг которого из тлеющих развалин начали выходить по одному или по двое немногочисленные беженцы, что пережили атаку изменников.

Примарх игнорировал их, сосредоточившись на восстановлении своего эфирного баланса. Поглощенная Магнусом энергия планеты, необъятная и грозная, давила на него изнутри, как река в половодье на треснувшую дамбу. С таким могуществом он мог бы достичь почти всего, чего когда-либо желал, и искушение оказалось едва преодолимым. Ибо каким же трусом нужно быть, чтобы ощутить в руках нечто безграничное — и тут же выбросить его?

Вдохнув жаркий, как в раскаленной топке, воздух, примарх позволил испытанным им боли, гневу, досаде и свирепой ярости убийства словно впитаться в его плоть. Если не провести полноценный ритуал очищения, после которого позаимствованная сила рассеется в варпе, она еще может погубить Магнуса.