Магнус Красный: Повелитель Просперо - Страница 45

— Положи назад. Сейчас же.

— Почему?

— Не спрашивай!

Фозис пожал плечами и, высыпав вещицы обратно в кучу, поднялся. В этот же момент Циклопа охватил удушающий страх, какого он не испытывал с тех пор…

…с тех пор, как увидел сыновей, раздираемых на части хворью, засевшей в их собственной плоти…

Образ был настолько искаженным и неполным, что казалось, будто воспоминание принадлежит кому-то другому. Оно походило на гнусную иллюстрацию к мельком услышанным россказням, фантастический вымысел на тему подавленного ужаса.

— Что они сотворили здесь? — произнес Магнус. — Трон Терры, что они наделали?..

Из тьмы ему ответил стенающий хор чудовищно сплетенных голосов, которые дрожали от сдерживаемой силы и непреходящей ярости.

— Вырвали нашу суть…

— Разрезали серебряную нить…

— Лишили нас способностей…

Резко обернувшись, примарх увидел, как в глубине отсека сливаются воедино потоки грозной пси-энергии. Те, кто испытывал здесь боль и страх, не упокоились с миром. И не собирались прощать.

В центре слияния возвышались шесть фигур.

Легионеров очерчивало жуткое сияние, из-за чего их силуэты мерцали, как при взгляде сквозь воду. Магнус знал их; они все были его сынами, но… измененными.

— Нужно уходить, — заявил Ариман. — Немедленно.

— Нет, — отрезал Магнус. — Еще рано.

— …поздно уходить, — заговорило одно из созданий, выходя из света.

Узнав его в лицо, примарх ощутил тошнотворный ужас.

— Слишком поздно, — повторил Атхарва. — Никто не уйдет от Шай-Тана.

Тьма была полной и незыблемой.

Десантный корабль завертело, Пертурабо мгновенно утратил ориентацию в пространстве. Первозданная мощь швырнула «Грозовую птицу» в пасть бури, корпус завизжал под натиском хаотических стихий. Рычаг управления вырвался из рук примарха.

— Оно порвет нас в клочья! — выкрикнул Фальк.

— Нет, пока моя сила со мной. — Железный Владыка вцепился в рычаг обеими руками.

Ручка дергалась, как дикий зверь на привязи, мешая Пертурабо выровнять машину. Гравитационные и электромагнитные поля толкали ее во все стороны сразу. Приборы стали бесполезны — гироскопы и бортовая электроника выдавали бессмысленные, противоречивые данные. «Грозовая птица» одновременно набирала высоту, пикировала, вертелась в штопоре, рыскала и переворачивалась через крыло.

Найти нужный эшелон было почти невозможно.

Но примарх не нуждался в приборах — его вела путеводная звезда. Сейчас Пертурабо не мог рассмотреть космическую аномалию, всегда следившую за ним издалека, но он чувствовал ее, ощущал присутствие знакомого круговорота, словно надежную опору, неподвижную точку отсчета, и в кои-то веки радовался этому.

Он увеличил тягу. Мышцы на руках вздулись буграми, однако Пертурабо удержал машину на верном курсе. Ему противостояли колоссальные стихийные силы, но он был Железным Владыкой и не сдавался.

И в единый миг шквалы отступили, словно осознав, что его не одолеть; десантный корабль ворвался в око бури.

Внезапное спокойствие после неистово бурлящего хаоса ошеломило всех. «Грозовая птица» облегченно вздрогнула, Пертурабо медленно повел ее вниз по дуге.

— Мать-Олимпия… — пробормотал Барбан Фальк. — Это что такое?

Примарх не знал.

Внизу до самого горизонта кипел океан, с клокочущей поверхности взметались гейзеры перегретого пара. Точно под машиной расстилалась исполинская, прикрытая силовыми щитами стальная агломерация, опоры которой уходили в глубину. По величине этот механический надводный мегаполис не уступал орбитальным верфям Юпитера.

— У Моргенштерна была раньше космическая платформа вроде «Ваальбары» или «Родины»? — спросил Барбан, все еще стараясь осознать масштабы увиденного. — Возможно, она рухнула? Может, мы наткнулись на нее?

— Это не остов упавшей орбитальной станции, — возразил Пертурабо. — Платформу построили здесь!

Десантный корабль облетел стоящие друг за другом башни, исхлестанные волнами и громадные, как жилблоки улья. Стены построек пульсировали титанической энергией.

Внутри очерченного ими круга диаметром в несколько сотен километров океан низвергался в бездонный провал, рядом с которым отвесные горные ущелья Олимпии показались бы крошечными трещинками.

Примарх направил машину вниз, решив осмотреть грохочущий водопад. Закладывая вираж, он увидел в гигантских стенах разлома слои породы из древних геологических эпох планеты.

— Последний раз эти скалы видели солнце миллионы лет назад, — заметил Фальк.

Железный Владыка понимал, что перед ним, но не верил своим глазам.

Он указал на расколы в осадочных пластах и ровные изломы между породами разных эонов.

— Перед нами край литосферной плиты, — объяснил Пертурабо, начиная осознавать, какую исключительную работу проделали здесь неизвестные строители.

За годы, проведенные в исследованиях хребтов Олимпии, примарх изведал устойчивость гор. Он понимал концепцию «глубокого времени», знал, что для сотворения или разрушения планеты требуются миллионы лет. Но сейчас этот процесс совершался у него на глазах.

— Город-машина толкает одну тектоническую плиту под другую, — сказал Железный Владыка. Та часть его разума, что была сродни металлу и камню, анализировала чудовищные, невозможные события, происходившие на Моргенштерне. — Матосы геологикус давно предполагали, что сдвиг достаточно массивной континентальной плиты под ее соседку и далее в мантию приведет со временем к глобальному искажению геомагнитного поля. Правда, обычно скорость погружения не превышает пары сантиметров в год, и эффекты столь постепенного воздействия почти не заметны на протяжении жизни отдельного человека.