Магнус Красный: Повелитель Просперо - Страница 48

Обернувшись к Ром, она увидела, что магос изумленно трепещет в своем резервуаре с розовым амниотическим составом. Гелеобразная жидкость вспенивалась мелкими пузырями.

— Тесша, — позвала диспетчер, — почему они улетают?

— Им приказали покинуть воздушное пространство Калэны.

— Как? — Астинь начала проверять терминалы в поисках неверно отданной команды. — Кто приказал?

— Распоряжение заверено имперским губернатором, — доложила Ром. — В нем капитанам всех судов предписывается вернуться на звездолеты-носители и сообщается о немедленном прекращении эвакуации.

— Он свихнулся? У нас еще несколько дней на вывоз людей. Мы можем спасти десятки тысяч жизней!

Эшколь представила, что на поверхность планеты больше не сядет ни один челнок, и ее скрутило от ужаса. Неужели случилось то, чего она так боялась, — кто-то наверху решил, что уже сделано все возможное?

Нет, это какая-то чепуха. Произошла ошибка, иначе и быть не может.

— Приказ недвусмысленный, — указала Тесша.

— Мне плевать, насколько он ясен! — огрызнулась Эшколь. — Отмени его! Верни эти чертовы корабли!

— Я пытаюсь, но капитаны отказываются.

— Так задействуй ЭМ-лассо! — рявкнула диспетчер. — Сейчас же посади их на гребаные платформы! Делай что хочешь, но приземли их и загрузи!

Техножрица дернулась в поддерживающем геле, над ее капсулой взвились красные потоки ноосферных данных, похожие на струйки дыма.

— Не могу, меня заблокировали! — Несмотря на искусственную модуляцию, в голосе Ром отчетливо прозвучало возмущение. — Все наши базовые системы отклоняют мои коды доступа.

— Как такое возможно? — не поверила Астинь.

Очистив планшеты, она углубилась в недра операционной системы, временно установленной механикум для контроля воздушного движения. До этого у Эшколь не было времени разбираться в тонкостях программной архитектуры. Ей хватало того, что все работает.

Чтобы ускорить эвакуацию, Пертурабо разрешил подключить когитаторы диспетчерской к логическим машинам Шарей-Мавет. Следовательно, Астинь имела выход на основные управляющие системы бастиона Железных Воинов.

Но также это означало, что любой, кто взломает программы Эшколь, проникнет и в командную сеть цитадели.

Строки вредоносного кода с цифровой подписью Конрада Варги прямо сейчас копировали себя в каждую директорию внутренних систем крепости, поочередно отключая ее защитные протоколы.

Пол центра управления полетами несколько раз подряд резко содрогнулся и завибрировал. Астинь повернулась к экранам, где отображались участки возле стен бастиона, и у нее оборвалось сердце. Над плотной толпой вздымались фонтаны земли, выброшенные мощными взрывами. Среди тысяч беженцев, притиснутых к куртине, распространялась паника, а в грунте возникали все новые глубокие воронки.

— Нет, нет, нет, нет! — закричала Эшколь, сжимая кулаки от бессилия при виде последовательной и смертоносной активации хитроумно размещенных, перекрывающихся минных полей. Под ногами людей в толчее детонировали дюжины зарядов, клубы дыма и продуктов взрыва постепенно скрывали от женщины весь ужас бойни. Пока ударные волны сотрясали даже вершину стены, Астинь плакала, сознавая, что жертв будет устрашающе много.

Она так и не узнала, было ли произошедшее потом частью некоего бесчеловечного плана, или кто-то в Шарей-Мавет действовал из сострадания к несчастным снаружи.

Колоссальные ворота крепости поднялись.

И тысячи людей хлынули внутрь.

Ариман примагнитил болтер к бедру и поднялся в восьмое Исчисление. Сплетая пальцами «круг безупречности», он перешел на короткие, отрывистые вдохи и выдохи и, обратившись к своему дару Корвида, усилил способности братьев к предвидению.

Они сражались, построившись мандалой. Дрались спина к спине, дополняя умения товарищей своими. Стена щитов из ментальной энергии отражала, поглощала и отбрасывала атаки захваченных легионеров и их кошмарного повелителя.

Азек не видел, где находится примарх, но чувствовал его муки.

Напротив Аримана в круге стоял на коленях Фозис Т’Кар, сцепившийся с М’элтаном из братства Атенейцев. Воин-телепат был охвачен пламенем с головы до ног, из оплавленных отверстий для смотровых линз и лопнувших сочленений валил дым. Когти его огня впивались в доспех Т’Кара, как нож в мягкое масло.

Трое собратьев Азека погибли, сварившись заживо в своей броне под заклятьями Павонидов. Еще двое, что прикипели к палубе после удара цепного разряда, казались жуткими угольно-черными статуями. Отбитый кин-силой масс-реактивный болт врезался в наплечник Аримана; осколки при детонации вонзились в лицевую пластину шлема. Одна линза не выдержала, поле зрения легионера рассекли трещины.

Воины бились в оке урагана из пламени и молний, сдерживаемых кин-заслонами Рапторов. Жидкость, залившая отсек, вспыхивала и густо дымилась. Бело-голубые дуговые разряды с треском прыгали по металлическим потолочным балкам.

Из плачущих теней доносился бездушный смех.

Товарищи Аримана пока не применяли гибельных чар, но их противников ничто не сдерживало. Шесть захваченных братьев Тысячи Сынов напоминали факелы эфирного сияния — бесплотные души, запертые под Моргенштерном, чудовищно усилили способности легионеров.

Но их великая мощь была не более чем грубой кувалдой, тогда как адепту Просперо надлежало владеть ей, словно скальпелем.

Мельком увидев будущее, Азек пригнулся.